одним из признаков того, что замкнутый в себе человек решил свести счеты с жизнью, является легкость прощания с вещами. даже дорогими или ценными.
Лилит, в надежде в скором времени уехать в Индию, решила сдать свои письма, журналы и сценарии на макулатуру, а вещи, которые не сидят на ней идеально и которые нужны только для красоты, и совсем не для удобства, отдать малоимущим. Лилит совсем не собиралась возвращаться сюда, а тем более - возвращаться тем же человеком.
в пункте приема макулатуры пахло сыростью, плесенью и старыми-старыми книгами. рядом стоял ларек приема стеклотары, возле которого мужчина допивал свою утреннюю бутылку пива, чтобы сдать ее вместе с теми, которые насобирал по мусорным бакам.
Лилит встретил бородатый мужчина в желтой шапке и куртке с большой латкой на спине. он добродушно принялся выгружать стопки бумаг из такси и аккуратно складывал их на старые ржавые весы. вышло аж 49 киллограм. "прям как мой нынешний вес",- подумала Лилит и нащупала под вязанной белой кофтой свое выпирающее ребро. пока бородатый мужчина в желтой шапочке пошел за деньгами, в пункте приема появилась маленькая старушка с обыкновенной палкой, которую вероятно нашла под каким-нибудь деревом. это нельзя было назвать тростью - палка и никак иначе. старушка тащила за собой небольшую коляску, на которой были сложены картонные коробки, упаковки от печенья, бесплатные газеты, флаера, бумажные пакеты и конверты. Лилит посмотрела на ее искривленные в разные стороны пальцы, а потом на свои - длинные, тонкие и прямые, как карандаши. образ жизни зачастую очень виден на руках. и дело вовсе не в линиях на ладонях.
мужчина вынес Лилит ее две купюры (сто и пятьдесят), увидел старушку, воскликнул: "здравствуй, красавица! снова наскребла сокровищ на местных свалках?" и широко улыбнулся. он освободил весы от сценариев и выгрузил на них, то что мы считаем мусором. вышло около 3 килограм: "что, опять размочила коробки, чтобы больше весило? ну ничего, мы никому не скажем ". старушка виновато улыбнулась и достала из потайного кармана своей дырявой кофты синий носок, перевязаный резинкой, чтобы положить туда свои честно заработанные две купюры (десять и пять). Лилит смотрела на это, как прикованная, а таксист молча смотрел за тем, как растут цифры на счетчике. для одних время имеет большую цену, для иных - ценность, а третьи перед ним в постоянном долгу. Лилит рывком сунула старушке свои две купюры, запрыгнула в такси и уехала, не ожидая никаких благодарностей.